Сталь и камень - Санчес Сильвана Дж.

– Не останавливайся, – уверенно сказала она, голос ее дрожал.

От ее согласия меня захлестнули облегчение и восторг. Мой рот завладел ее ртом, наслаждаясь мягкостью. Я дорожил этим моментом, наслаждался каждым прикосновением и ощущением.

Охваченный желанием, я исследовал тело Элоиз жарко, жадно, но неторопливо. Начав с изящного изгиба ее шеи, я покрыл горячими поцелуями ее нежную ключицу и услышал, как с ее губ сорвался тихий вздох. Мои пальцы слегка прошлись по ее бокам, прежде чем скользнуть по изгибам ее грудей. Ее спина выгнулась в ответ, безмолвно умоляя о большем.

Усмешка тронула мои губы: я задержался везде, кроме того места, где Элоиз хотела меня больше всего. Я покусывал и дразнил, пока она не потеряла рассудок от желания. Мои губы и руки дразнили ее тело, и я спустился ниже, нежно покрывая поцелуями изгиб ее талии. Она так мягко пыталась меня направить, что у меня по спине пробежала дрожь, но я воздержался от спешки. Я тихо рассмеялся, почувствовав, как растет ее предвкушение от моих прикосновений.

Наконец я сдался. Мои губы исследовали сладкое место ее наслаждения, язык жадно дарил ему то обожание, которого оно заслуживало. Оглушительные крики Элоиз эхом разносились вокруг нас, пока я ублажал ее тело. Притянув ее к себе, я одаривал нежным вниманием каждый дюйм этого священного места, пока она не задрожала от наслаждения.

Мое собственное удовольствие усилилось, и я завладел ее ртом в страстном поцелуе. Наши языки переплелись. Тихие стоны восторга Элоиз были музыкой для моих ушей, и мои губы скользнули вниз по ее шее и груди, когда я снова довел ее до грани. Я хотел показать ей, как она дорога мне, что я всегда буду заботиться и защищать ее.

Только когда Элоиз была готова, я наконец устроился между ее бедер. Наши взгляды встретились, и я медленно вошел в нее, застонав в сладкой агонии, когда ее теплая теснота окутала меня. Тело девушки трепетало, пока я медленно входил и выходил, исследуя ее, проникая все глубже. Я не торопился, исследуя границы ее удовольствия и позволяя привыкнуть ко мне. С каждым толчком я сближал нас, теряясь в ее тепле и сладких ласках.

Элоиз простонала мое имя. Ее руки крепко сжимали мою спину, а ноги обвились вокруг моей талии, пока мы без страха и колебаний исследовали друг друга. Я ускорился, и ее тело задрожало подо мной: мы оба ахнули и застонали от удовольствия, когда наша страсть обернулась волной блаженного экстаза.

Мы двигались вместе в совершенной гармонии. Ее чувственные изгибы сливались с твердыми гранями моего тела. Моя страсть крепла, напряжение росло до тех пор, пока я едва мог держать себя в руках.

Мы дрожали от невероятного восторга, наше дыхание стало быстрым и хриплым. Я уверенно двигался внутри Элоиз, увеличивая темп. Ее дыхание участилось, а удовольствие росло с каждым толчком. Я почувствовал, что она почти добралась до пика наслаждения, и ее кульминация лишь на миг опередила мою. Волна экстаза волнами пронеслась по моему телу, пульсируя в венах, и я задрожал, прижавшись к ней.

Когда поток ощущений начал ослабевать, я рухнул рядом с Элоиз, задыхаясь от приятного изнеможения. Ее глаза были полуприкрыты от блаженства, она посмотрела на меня, на губах играла легкая улыбка.

– Это было… – прошептал я, едва переводя дух.

– Все, о чем я мечтала и чего желала, – закончила Элоиз за меня и, обхватив ладонями мое лицо, притянула меня ближе и прижалась своими губами к моим. И я воспользовался шансом украсть у нее дюжину нежных поцелуев. Каждый из них был символом моей бесконечной преданности.

Мы лежали в тишине, наши обнаженные тела сплелись в совершенном блаженстве. В комнате эхом отдавались затихающие вздохи страсти, воздух все еще был пропитан ароматом наших любовных ласк.

Элоиз положила голову мне на грудь, и я лениво провел пальцами по ее золотистым локонам. Щеки зарумянились, кожа сияла от желания, переполнявшего ее совсем недавно.

Охваченный эмоциями, я поцеловал ее во влажный висок.

– Вряд ли было время, когда я не любил тебя, – прошептал я слова, которые Элоиз произнесла в самом начале нашего путешествия.

Элоиз склонила голову, чтобы встретиться со мной взглядом, и ее глаза замерцали.

– О, Филлип… – Губы девушки коснулись моих в легкой, как перышко, ласке.

Я вздрогнул от этого мягкого прикосновения, во мне вспыхнуло желание. Притянув ее к себе, одной рукой спутав ее шелковистые локоны, другой я обхватил изящный изгиб ее талии.

– Еще до того, как я понял, что это за чувство, – продолжил я, всматриваясь в лицо Элоиз, – мое сердце признало тебя своей недостающей частичкой, своим единственным настоящим домом.

Она посмотрела на меня из-под ресниц.

– Заткнись и сделай меня полностью своей, – страстно прошептала Элоиз.

Не в силах сопротивляться, я захватил ее губы в обжигающем поцелуе. Элоиз прижалась ко мне с глубоким стоном, удвоив мою страсть. Наши поцелуи стали глубже, без слов выражали клятвы в желании и верности.

Мои руки блуждали по ее гибким изгибам, пока наши тела сливались воедино. Наконец мы оторвались друг от друга, чтобы перевести дыхание. Элоиз провела пальцами по моему подбородку, прикрыв глаза от желания.

– Я не могу без тебя, Филлип, – пробормотала она голосом, полным вожделения.

Моя кровь вскипела от этой страстной мольбы.

Нас ждала ночь, полная дразнящих обещаний. Наши губы встречались снова и снова, нашептывая нежности, пока мы отдавались друг другу, стирая все преграды, что были между нами, пока мы не стали одной плотью. Одной душой.

Мы любили друг друга с болезненной страстью, выражая руками и губами то, что не могли передать слова. Я ублажал Элоиз прикосновениями, исследуя красоту ее форм, пока она не запечатлелась в моей душе.

Каждый поцелуй был строчкой в поэме, стихом в любовном письме, которое я писал на ее коже. И я стремился создать шедевр, который воспевал бы мою преданность целую вечность. Тот, который останется выгравированным на ее сердце, если нас когда-нибудь разлучат.

52. Красавица

Первые малиновые полоски сумерек просочились сквозь густую крону дубов в Подземном царстве, и я вышла во внутренний двор. В воздухе сгустился туманный свет, стрекотание сверчков стихло, а из крон деревьев донеслось пение птиц.

Аид предложил мне выход, и я с трудом могла поверить в доброту его сердца. Несомненно, он был жесток со мной. Снова и снова исчезал в ночи, сбегая от своих чувств, каждый раз ранил мои. Бесконечно лгал и обманывал меня. Но что-то внутри меня по-прежнему хотело верить в него.

Я шла по двору, каблуки стучали о брусчатку. Я слепо двигалась вперед, отчаянно надеясь, что быстрая ходьба поможет мне разгадать загадку. Но в глубине души я тайно желала, чтобы в лабиринте садов появился Аид.

Я тряхнула головой, пытаясь прояснить мысли и сосредоточиться на задании.

– Есть сокровище в глубокой бездне, не видать хранителя в кромешной темноте, – бормотала я, спеша по извилистой тропинке. – В кромешной тьме…

Пока я оглядывалась в поисках подсказок, холодок пробежал по моему телу: тьма таилась в каждом уголке этого царства.

Воспоминание о пристальном взгляде обсидиановых глаз Аида наполнило меня желанием и страхом одновременно. Аид просил довериться ему, но как? Если бы только я могла найти выход из этого царства, вернуть свое имя и свободу, не бросив его…

Я замерла. Мою кожу покалывало от тревоги, каждое нервное окончание предупреждающе гудело. Воздух потрескивал от напряжения, затишье перед ударом молнии. Ужас впился в меня: ледяными пальцами обхватил спину, пополз по телу и поселился глубоко в животе.

Я медленно брела к концу лабиринта из живой изгороди, чувствуя, как бешено колотится сердце в груди. Наткнувшись на поляну, я резко остановилась. Там стояла женщина. Ее силуэт резко выделялся на фоне бледного мрамора, задрапированного плетями плюща и мха. На первый взгляд она казалась похожей на изящную скульптуру, вырезанную из прекрасного камня. Но, приблизившись, я смогла рассмотреть ее.